воскресенье, 30 января 2011
читать дальшеСидя на уроке английского языка, я спокойно наблюдал в окно за игрой в футбол парней из параллельного класса. Играют они, конечно, хорошо, ведь трое из них состоят в школьной секции по футболу, но чего-то все равно не хватает. А вообще у нас много кружков на любой вкус и любимые занятия. Я единственный, кто не состоит ни в каком из них, мне это не интересно. Хотя в прошлой школе я ходил на теннис, плавание и футбол, а теперь мне все равно. Прошла наверно тяга к спорту, но на физкультуру я хожу, даже не прогулял ни разу, да мне этого и нельзя. Так, кажется, я сильно отвлекся от урока, пора возвращаться в реальный мир. О, вот как раз Ширанагатани-сенсей закончил опрашивать всех и теперь заполняет журнал и параллельно дает домашнее задание. От записи домашнего задания меня отвлек едва слышный стук в класс, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вплыла наша директор. Она всегда так легко перемещается по залам и классам, что мне иногда кажется, что она не человек, а какое-то сверхсущество, – а следом за ней шел высокий, темноволосый парень, и что-то мне подсказывает, что учиться он будет с нами.
– Доброе утро, класс! – приветствует нас директор.
Она уже перешла к моменту представления нам новенького, значит, я опять задумался и не успел прочитать по ее губам, что же такого случилось, что в середине года к нам перевели ученика. Ладно, об этом подумаем позже.
– Рада вас всех видеть, – поприветствовала нас она. – Позвольте представить вам вашего нового одноклассника – Тораноске-кун.
Директриса медленно повернула голову в сторону того, кого представляла и, кивнув головой, позволила ему представиться самому. А ведь он только сейчас поднял взгляд от созерцания пола и… о, черт, посмотрел прямо на меня. Я же снова отвернулся к пейзажу за окном. Как жаль, что урок у параллельного уже закончился и теперь мне не на что смотреть.
– Здравствуйте, меня зовут Михиширо Тораноске! Приятно познакомится с вами! – поздоровался с нами новенький.
Он говорил едва слышно. Как мне показалось, у него либо сел голос, либо он специально так заговорил. Мне показалось это имя знакомым. По-моему, я уже его где-то слышал. Мои размышления прервал вопрос от моей соседки спереди:
– Шота-кун! – она, улыбаясь, повернулась ко мне и состроила умильную рожицу. – Хочешь, я узнаю про него все, что требуется?
«И чего не требуется тоже, вплоть до его связей в прошлой школе», – подумал я, но вслух сказал:
– Ты сделаешь это, даже если я скажу «нет», так зачем спрашивать, Мико?
Не мигая, я смотрю прямо ей в глаза и добавляю: – Это же твоя работа, как одного из членов клуба журналистики, а мне могла бы не сообщать, все равно бы узнал из газеты.
– Какой ты грубый, Шота-кун! – она надула губки и отвернулась обратно к учителю и новенькому. Как раз этот момент выбрал этот парень, чтобы спросить:
– Простите, а где я могу сесть?
И при этом он смотрел прямо на меня, и как-то глупо улыбался.
– Можете сесть рядом с Фумиеси, думаю, он не будет возражать, – ответила директриса и вместе с сенсеем направилась к дверям класса.
Она задержалась ненадолго в дверях и предупредительно посмотрела прямо на меня, затем развернулась и пошла дальше. А я подумал о том, что вообще-то я специально всегда сижу один за партой, так как мне неприятно, когда отвлекают лишними разговорами. Но пришлось смолчать.
– Привет! Я знаю, тебя Шота зовут.
Рядом со мной появился наш новенький, но не успел он сказать еще что-то, как его тут же обступили девушки нашего класса и начали забрасывать вопросами. Впереди планеты всей была, конечно, Мико, из нее слова сыпались прямо градом, и бедному Тораноске приходилось, краснея и смущаясь, отвечать на ее откровенные вопросы.
Мне стало скучно, и я решил пойти заняться делами в комнате студенческого совета. В конце концов, моих обязанностей еще никто не отменял. Я быстро встал со своего места и пошел по направлению к двери так, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Едва выйдя из душного и шумного класса, я почувствовал себя немного свободнее и медленно побрел в направлении лестницы. Не успел я сделать и пяти шагов, как за спиной раздался окрик:
– Шота-кун!
Я обернулся и увидел, что ко мне бежит Тораноске. Обдав его презрительным взглядом, я с легкой прохладцей в голосе произнес:
– Кто разрешил тебе звать меня по имени? Ты только сегодня перешел к нам, а уже пытаешься звать по имени, так не годится!
Вдохнув и выдохнув воздух из легких, и немного успокоившись, я все же спросил:
– Что тебе надо?
– Э-э-э… Я просто хотел попросить тебя показать мне школу, – грустно и как-то обиженно ответил он.
Я посмотрел на него в упор и подумал, к кому же из наших одноклассников его послать, и тут меня озарила идея:
– Попроси Мико, она с удовольствием тебе все покажет и расскажет, а у меня нет времени.
С гордо поднятой головой я развернулся и продолжил свой путь, но, не успев выйти на лестницу, как в дверях столкнулся с Ашинозавой и ещё каким-то пареньком с копной рыжих волос на голове и золотистыми глазами. Мне удалось уловить один момент. Когда этот рыженький прикрыл глаза от смущения, его ресницы оказались слишком длинными и пушистыми, а его щеки покрыл легкий румянец. Но мне удалось оторвать от этого удивительного зрелища взгляд и перевести его на Ашинозаву, позволив ему говорить то, что он хочет, сам же продолжил подниматься по ступенькам.
– Фумиеси-сенпай!
Я обернулся и пришел в ужас от того, что мы опять на той же лестнице и опять, черт бы побрал, вдвоем. Я невольно сглотнул накопившуюся во рту слюну и перевел удивленный взгляд на Ашинозаву.
– Можно мы пойдем домой вместе? Я подожду тебя?
– Нет! – решительно отрезал я. – Я дойду один, а если тебе некого провожать до дома, то спроси Акиру, думаю, она согласится.
После этих слов, я развернулся и побежал по лестнице вверх. Когда я добежал до своей любимой комнаты, то запер дверь на ключ и повалился на диван. Что, он опять ко мне прицепился? Что им всем от меня надо, черт возьми?!
***
Спустя какое-то время, я решил взглянуть на часы и не сразу понял, что стрелки показывают половину двенадцатого. О-ох, я пропустил урок истории, ну и ладно, ее я тоже знаю. Правда потом придется получить выговор от преподавателя, а этого хотелось бы избежать.
За моей дверью послышались девчоночьи голоса: один был каким-то возбужденным и радостным, а другой усталым и недовольным. Как я понял, ко мне пожаловали гостьи. Хочешь – не хочешь, я встал и поплелся открывать. Только вставил ключ в замочную скважину, как голоса на какой-то миг смолкли, а потом я услышал:
– Надо будет Шоте рассказать. Я узнала все-все про этого Михиширо! – я улыбнулся, этот голос я никогда и не с кем бы не перепутал, слишком часто мне приходилось общаться с этой девушкой в прошлом году. Она была самая первая из тех, кто хотел познакомиться со мной в первый же день моего перевода в эту школу, но тогда я решительно не отвечал на все вопросы, связанные с моим прошлым. На тот момент мне было очень больно вспоминать нашу жизнь в Токио, а потом все забыли, так как перевелось еще около пяти человек из других школ. Для всех я до сих пор остаюсь загадкой.
– Может не стоит? – отзывается второй голос.
Вот теперь я уже смеюсь, а за дверью голоса немедленно стихают, а потом открывается дверь и в нее входят сначала Акира, а следом за ней Мико с фотоаппаратом на шее и записной книжкой в руках, там даже карандашик между страничек торчит. Я пропускаю их дальше в кабинет и закрываю дверь на ключ.
– Так что ты там узнала про нашего новенького? – спрашиваю я, с интересом поглядывая то на Акиру, то на Мико. – Не поделишься ли ценной информацией? – улыбнувшись, я склоняю голову на бок.
Но девушку не проведешь, она как будущий журналист чувствует, что это я внешне улыбаюсь, но меня всегда выдают холодные льдинки в глазах. Она долго смотрит на меня, видимо размышляя, что же ей сказать в первую очередь, а потом на одном дыхании выдает:
– Тораноске – он племянник нынешнего директора и младший сын основателя Корпорации «Тодо», что производят бытовую технику и электронику. Учился несколько месяцев в закрытой школе для мальчиков, откуда перевелся к нам. А ещё раньше учился в Токио, в школе Цукиеми.
На последней фразе у меня открываются глаза, и я жалею, что не сел на диван сразу же, как только открыл дверь.
– А в каком классе он учился в этой школе? – спрашиваю я надтреснутым голосом.
Мико очень серьезно смотрит на меня, но не задает вопросов.
– В начальной школе – с первого по третий в «А», а потом уже в средней школе поступил в первый «H», – отвечает она, но продолжает в упор смотреть на меня, ожидая только ей одной понятной реакции, а я с облегчением выдыхаю.
Теперь понятно, отчего мне знакомо его имя. Мы были когда-то одноклассниками в той Токийской школе, теперь вот снова будем. Я устало откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Мне уже все равно. Но как, как? Как он смог меня узнать через такое количество лет? И что мне теперь с этим делать? Мало мне было Ашинозавы, так теперь еще и Тораноске будет ходить за мной.
«Так! Успокойся и возьми себя в руки. Никто не должен этого знать. Тем более про тебя никто не знает, а то, что было сегодня после урока, чистая случайность», – попытался я мысленно успокоить себя.
– Шота-кун! – ко мне приблизилась Мико и с горящим взглядом присела рядом со мной на диван. – Расскажи про себя, про то время, когда ты жил в Токио.
Я приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на нее, а потом решил уточнить:
– Ты завтра собираешься публиковать статью о Михиширо или ты собралась пропечатать еще и мою биографию до этой школы?
Девушка смотрит на меня обиженно, что не удалось собрать такой материал. Я не ведусь на такие откровенные разговоры, особенно с кем-то, кто принадлежит миру печатных изданий. Я смотрю на Акиру и вижу, что та улыбается и накручивает на палец волосы, глядя в окно. Я вздыхаю и обращаюсь к ней, игнорируя вопрос Мико:
– Акира, так что там с празднованием Дня всех влюбленных?
Она оборачивается ко мне и, все еще улыбаясь, тихо отвечает:
– Он состоится в нашем зале. Мы провели опрос, и все согласились, что провести мы должны именно в нашем зале. Он большой и уютный.
После её слов я вздохнул с облегчением, одной заботой стало меньше. Я не хочу, чтобы кто-то кроме Акиры знал о моей прошлой жизни.
Тут на меня нахлынули воспоминания, когда я сам впервые оказался в этой школе.
Помню, как директриса вела меня по темным коридорам моей новой школы, вот она резко остановилась возле одной из дверей ведущих в кабинет. Я поднял голову и посмотрел на табличку, там написано 2 «В». Вздохнув, я вошел вслед за ней в кабинет, опустив голову, чтобы никто не видел моего несчастного выражения лица.
– Доброе утро класс! – поздоровалась директриса, обводя класс внимательным взглядом. – Рада представить вам нового ученика. Он перевелся к нам из Токийской школы, и очень надеюсь, что вы с ним подружитесь.
Мне после слова «подружитесь» делается ещё хуже, чем было до этого. Я испуганно смотрю на директрису и понимаю, что это моя школа вплоть до выпуска.
– Ты можешь сесть рядом с Мико, Фумиеси-сан, – обратилась она ко мне и мило улыбнулась.
А мне не до улыбок, я поднимаю глаза и вижу, что весь класс зачарованно смотрит на меня, а девушки возбуждены сверх меры.
– А-а… – пытаюсь выговорить хотя бы слово. – Можно я сяду на предпоследнюю парту? Просто так будет удобнее и мне, и всем остальным.
Я посмотрел с надеждой на учителя и на директрису. Когда они кивнули в знак согласия, я облегченно вздохнул и побрел к своей парте.
Несмотря на то, что начался урок, многие из одноклассников оборачивались в мою сторону и пытались заговорить со мной. Девушки откровенно, не стесняясь своего учителя, строили мне глазки и глупо хихикали.
А вот после окончания первого урока для меня начался самый настоящий Ад. Да, именно так. Ад.
– Сколько тебе лет? Почему ты перевелся в нашу школу из столицы? А у тебя есть девушка? – вопросы сыпались один за другим, пока мой взгляд не натолкнулся на симпатичную девушку с длинными белыми волосами, она стояла в проходе и смотрела, как меня разрывают на части. Я пытался нелепо отвечать на вопросы, но внезапно девушка оторвалась от дверного косяка и прошла к кафедре преподавателя, встала прямо за ним и громко произнесла:
– А ну отвалите от него! Не видите что ли, человек не рвется с вами общаться.
Я видел, что она смотрит прямо на меня, и всего на мгновение ее лицо осветила улыбка, но вскоре погасла. А она как ни в чем не бывало спустилась со своего места и прошла прочь из класса.
А в тот момент, когда все разошлись на свои места, я хотел поговорить с той девушкой и поблагодарить, но она сама подошла ко мне на следующей перемене:
– Знаешь, я не буду спрашивать ни откуда ты, ни почему ты перевелся к нам, мне не нравится лезть в чужие души, если человек сам этого не хочет, поэтому я просто спрошу, как тебя зовут, – вся эта фраза сопровождалась улыбкой и невидимой поддержкой.
– Спасибо, что спасла меня от назойливости моих одноклассников. Я не думал, что это так серьезно. Меня зовут Фумиеси Шота, а тебя? – я попытался улыбнуться ей в ответ, но, наверно, это получилось у меня плохо, она лишь посмотрела на меня с жалостью, но потом снова улыбнулась.
- Акира Наруми, но ты можешь звать меня Акира или Аки-сан. Если назовешь по фамилии, мне будет не приятно.
Вот после этой фразы она засмеялась, так искренно и радостно, что я немного растерялся и не знал как мне вести себя в такой ситуации, а она, продолжая смеяться, ушла на следующий урок. А я так и остался стоять в коридоре.
На следующий день она сама подошла ко мне и предложила после школы пойти прогуляться. Я не возражал, мне было интересно узнать человека, который не лезет в чужую жизнь, считая ее чем-то святым.
В тот день мне пришлось прождать ее около получаса, а затем она показала мне одно из самых любимых мест своего, а теперь уже и моего города. Как странно, но я тоже полюбил этот парк, здесь можно было погулять с компанией и просто посидеть в одиночестве. Мы много разговаривали, хотя говорил в основном я один. Говорил, что как только родители развелись, мы с мамой перебрались в пригород, но работать она продолжает в столице.
– А у тебя были друзья в той школе? – вдруг спросила Акира.
Её внезапный вопрос привел меня в ступор, и я не знал, как ей ответить.
– Наверно да, – подумав немного, ответил я. – Был один человек, с которым мы общались в начальной школе, но потом он перевелся, а потом ни с кем из одноклассников не хотел больше общаться, они все меня сильно раздражали. А у тебя есть друзья?
Я обернулся к ней и посмотрел в ее глаза, они были очень красивого оттенка – небесно-голубые.
– Да, она как раз учится в нашем классе, – ответила Акира. – Это Мико – та милая девушка, что постоянно ходит с фотоаппаратом и записной книжкой. Она мечтает стать журналистом и сейчас состоит в нашем школьном клубе журналистики.
Когда она начала рассказывать о своей подруге, у нее, кажется, поднялось настроение. Но её следующий вопрос снова застал меня врасплох:
– А как звали твоего друга?
Я нахмурился и решил немного подумать: говорить, или не стоит? Ведь если её подруга в клубе журналистики, это значит, что вся информация, которую я скажу, окажется в газете, а мне бы не очень хотелось увидеть заголовок: «Новенький грустит о своем школьном друге, которого не видел со времен младшей школы!»
Решив, что в этом нет ничего страшного, я, наконец, произнес:
– Широ Тодо.
Как только было произнесено имя этого человека, её глаза распахнулись от шока и неверия в происходящее.
– Кто ты такой, Фумиеси Шота?
«Вот и началось!» – подумал я.
– Я скажу, но если пообещаешь никому не рассказывать, даже своей подруге.
Пришлось посмотреть на нее в упор, не мигая и не отводя взгляда. Она также смотрела на меня, а потом предложила сесть на скамейку и продолжить разговор. Я начал рассказывать про себя:
– Я родился и вырос в Токио. Мать была обычной госслужащей, а отец работал вице-президентом компании «Тодо». Он редко бывал дома и мало уделял внимания нам с мамой. Ради того, чтобы воспитать меня правильно, мать уволилась с работы и сидела дома со мной. Так продолжалось до момента, когда мне нужно было идти в первый класс. Там было весело и интересно. В школе я познакомился с Широ-чан. Сначала я подумал, что мы слишком разные, чтобы общаться. Он любил сидеть в одиночестве, а я общался почти со всеми одноклассниками. Спустя какое-то время, я начал отдаляться от остальных одноклассников и завел крепкую дружбу с Широ. Он часто бывал у нас дома, а потом, когда в последнем классе он сказал, что родители переводят его в другую школу, мне стало обидно. Отец, когда пришел с работы, сказал, что отца Широ перевели в другой отдел их компании, поэтому и Широ перевелся в другую школу. С тех пор мы потеряли все связи. А спустя еще два года, мои родители развелись, потому что у отца была другая женщина, которая ждала от него ребенка. Мама впала в депрессию, а потом собрала мои и свои вещи и уехала. Сначала мы жили в гостиницах, а потом мама присмотрела здесь замечательный домик, который захотела купить. Отец заплатил ей хорошие отступные, да и алименты теперь выплачивает каждый месяц. Но я с отцом могу видеться, приезжая к нему в гости.
Пока я это рассказывал, не заметил, как на моих глазах выступили слезы, а я их даже не почувствовал.
– …Шота! – Из воспоминаний меня вырвал красивый и мелодичный голос Акиры. – Опять потерялся?
Я открыл глаза и выдавил из себя улыбку. Она ответила мне своей обычной улыбкой, и вновь отвернулась к окну.
– Да так, – ответил я, – вспомнил, как мы познакомились, и как рассказывал тебе о своем прошлом.
Я попытался спрятаться за улыбкой, но видимо получилось плохо, Акира развернулась, и посмотрела на меня в упор, а потом вдруг неожиданно спросила:
– Это ведь он – твой друг Широ, да?
Я горько усмехнулся. А что я могу ей ответить, если она, как всегда, все знает, слишком уж проницательная.
Я утвердительно кивнул, но вдруг вспомнил, что рядом должна сидеть Мико, и в панике стал озираться по сторонам.
– Расслабься, – улыбнулась Акира. – Она, не добившись от тебя ответа, и пока ты предавался воспоминаниям, ушла пять минут назад. Кстати, ты домой-то собираешься или ночевать здесь останешься?
И она, так же тепло улыбаясь, направилась к двери, а я посмотрел ей вслед задумчиво. Нет, мне ещё надо поработать.
@темы:
"В темноте все кошки-коты",
NC-17,
Оридж