[Tsukiyomi]

Название: Das ist fantastisch!
Автор:  KassandraLi
В соавторстве:  Inessa O.Brian
Бета:  KassandraLi
Пейринг: ДБ/ТА
Тип: slash
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждение: AU, ООС, мат, angst, БДСМ и совсем чуть-чуть флаффа.
Данный текст о реальных героях (RPS) полностью вымышленный и ничего общего с реальными событиями не имеет.
Аннотация: Дитер Болен, преуспевающий продюсер и композитор, узнает, что его друг, компаньон и любовник, Томас Андерс, женится. Он в ярости и решает наказать Томаса за это.
Время: 1985г.

ТЫК!!

-1-
Дитер раскрыл нестандартный конверт нежно-голубого цвета и уставился на красочную открытку. Кому это вздумалось прислать ему такое?!
«Скорее всего, это Томас, больше не кому», – подумал он и, взъерошив свои светлые волосы, развернул её. Чем дольше он читал, тем больше хмурился, а под конец выражение его лица стало совсем уж зверским.
– Вот блядь!!! – выругался Дитер, сминая в руке глянцевую карточку. – Всё-таки Том решил обвенчаться с этой размалеванной обезьяной! Убью, суку!!!
К кому относилась данная угроза, было не понятно. То ли непосредственно к Томасу, то ли к Норе, его невесте. Хотя невестой последняя не являлась вот уже как полгода. В декабре Томас и Нора расписались в ЗАГСе и стали законными супругами. Томас тогда уверял Дитера, что это только формальность, фикция, прикрытие для их с Дитером нестандартных отношений, порицаемых в обществе. А вот теперь как это понимать?!
«Ну, Берни мне за всё ответит!» – пообещал себе он и с силой ударил кулаком по стене, до крови сдирая костяшки пальцев.
Дитер собрался устроить грандиозный скандал на церемонии венчания, и ему плевать на журналистов с высокой колокольни. Чем больше гадостей папарацци выльют на их головы, тем лучше – популярность «Modern talking» возрастет до небывалых высот. А жена Дитера, Эрика, уже и так давно обо всем догадалась, и живет с ним только ради маленького сына. Дитер злорадно ухмыльнулся, представляя в красках, какую трёпку устроит неверному любовнику, но настойчивый телефонный звонок вырвал его из заоблачных планов мести.
– Герр Дитер Болен? – раздался в трубке незнакомый голос.
– Да! – излишне резко ответил тот и добавил более мягко: – Я слушаю.
– Ваш отец поступил к нам сегодня в предынфарктном состоянии. Можете подъехать?
– Что?! – воскликнул Дитер, судорожно сжимая трубку телефона. Похоже, судьба в этот день решила добить его окончательно.
– Да, конечно. Диктуйте адрес.
Через пару часов Дитер был уже в палате отца. Тот лежал на койке и спал. Многочисленные провода тянулись от тела к прибору, показывающему частоту ударов сердца. О предстоящей свадьбе Томаса Дитер старался не думать, сильно волнуясь за родителя. Ханс Болен совсем ещё не старый и крепкий мужчина, он должен выкарабкаться. Сердечный приступ стал результатом напряженной работы в собственной строительной фирме.
В больнице Дитер провел несколько дней, безвылазно находясь возле отца. Даже спал, сидя в узком кресле, отчего поутру нестерпимо ныла поясница, и затекали конечности. На третий день, видя, как мается сын и о чем-то напряженно размышляет, герр Ханс Болен в ультимативной форме заявил ему, что умирать пока не собирается, и если тот не уберется из клиники, то он, его отец, отберет у санитарки швабру и огреет ей непутевого сына. Решив, что раз родитель дошел до угроз, то опасность и впрямь миновала. И он, пожелав отцу скорейшего выздоровления, стремглав бросился в аэропорт, надеясь, что успеет прилететь в Кобленц хотя бы к концу брачной церемонии.

*****
Томас Андерс в этот день встал очень рано, да и ночью он почти не спал, сказалось сильное волнение перед предстоящим венчанием. Они с Элеонорой Изабель Баллинг, его будущей женой, которую он ласково называл уменьшительным именем «Нора», этой ночью спали в отеле Кобленца. А потом подъехал водитель на новеньком «с иголочки» «порше», и отвез их к дверям квартиры, где им предстояло переодеться.
Возле дверей дома уже топтались команда журнала «BRAVO» с огромным букетом для невесты и фотокамерами, и свидетельница, школьная подруга Норы. Дитера поблизости не наблюдалось, и у Томаса в голове возникли тревожные мысли: «Как он отреагировал на приглашение? Придет ли он?»
Но время летело стремительно, и чем неотвратимее приближался час «икс», тем сильнее поднималась суматоха и нервозность: постоянно звонил телефон, то и дело открывалась и закрывалась входная дверь, впуская очередного гостя. Постепенно волнение передалось всем, кроме Норы, которая, давно переодевшись в роскошное свадебное платье, руководила процессом. Между тем Томас закрылся в ванной и долго-долго стоял под душем, подставляя теплым струям лицо, пока снаружи не начали долбить в дверь.
– Берни! – раздался требовательный голос Норы. – Ты там утонул что ли? Скоро в церковь ехать, а ты еще не готов. А ну выходи немедленно!
Томас выключил воду и, глубоко вздохнув, крикнул:
– Сейчас, дорогая!
– Как же ты долго, – пожурила она его, целуя в щеку и оставляя яркий след от помады, когда тот, наконец, соизволил предстать перед её очами. – Представляешь, только что позвонили из церкви и сообщили, что там собралось около четырех тысяч фанатов. Хорошо, что я наняла телохранителей.
Томас побледнел, от волнения и страха у него даже ладони вспотели. Ведь если эта толпа выйдет из-под контроля местной полиции, то мокрого места от них не оставит и телохранители не спасут. Но, нацепив на лицо вымученную улыбку, он поспешил в спальню за костюмом.
Через полчаса новобрачные спустились к поджидавшему их роскошному коричневому «роллс-ройсу». Нора, привычная к фотокамерам, радостно и счастливо улыбалась, и висла на своем женихе, стоя на ступеньках дома. Для одного из кадров она специально снова поцеловала Томаса в щеку и полезла за платочком. Увидев, что их снимают, Нора нежно стала стирать след от своей помады, продолжая позировать для фотокамер.
Гости расселись в заказанные для них такси. Томас чуть не шарахнулся в сторону, когда заметил огромную толпу фанатов, осаждающую их свадебный автомобиль. Но Нора, крепко вцепившись в рукав жениха, решительно повела его вперед. Телохранители огромными шкафами маячили рядом, и расчищали путь.
Как Томас пережил этот день, впоследствии он сам понять не мог. Ему казалось, что возле церкви собрался весь город. Пока процессия шла по дорожке к центральному входу, репортеры то и дело норовили забежать вперед и постоянно щелкали затворами фотоаппаратов, от вспышек которых у Томаса заслезились глаза, а от вопящей и беснующейся толпы фанатов разболелась голова.
Всю церемонию Андерс пытался разглядеть Болена, но его так и не увидел. Даже на банкете в ресторане тот не появился, и он решил, что уже не придет. Дитер с первого взгляда возненавидел Нору и всегда был против их отношений, даже зная, что брак этот фиктивный. Но Нору не устраивала простая роспись в ЗАГСе. Она хотела настоящую свадьбу как у принцессы, с огромными заголовками в газетах, с трансляцией по телевизору, чтоб ей завидовало, утопая в слезах и рвя на себе волосы, почти всё женское население Германии. И она её получила, добившись согласия от мягкого и добродушного Томаса. Более сильная и волевая Нора всегда могла настоять на своём. Возможно, Томас и полюбил её за это, но и Дитера он тоже любил, и выбирать между ними стало настоящим испытанием для него. Но общественное мнение всегда было крайне важно для Томаса, поэтому чаша весов перевесила в пользу Элеоноры. Сказать правду вспыльчивому, с чертовски взрывным характером Дитеру – проще покончить с собой. Пришлось соврать, что брак фиктивный.
Вернувшись с женой после банкета домой, слегка хмельной от выпитого шампанского Томас направился сразу в спальню и, переодевшись в легкие хлопковые брюки и футболку, развалился на широченной кровати под невесомым шифоновым балдахином. Уставшая Нора, избавившись от подвенечного платья, направилась в ванну понежиться в ароматной пене.

*****
Дитер гнал свой «мерседес» и матерился сквозь зубы, накручивая себя ещё больше. На венчание он опоздал, на банкет тоже, и теперь мчался по давно знакомому адресу, моля всех святых, чтоб Томас оказался дома, а не укатил в свадебное путешествие со своей женушкой. Около часа ночи Дитер припарковал свой автомобиль прямо возле подъезда многоквартирного элитного дома и взбежал по ступенькам на последний этаж. Придавив кнопку звонка большим пальцем, он сквозь зубы зашипел:
– Давай же, открывай, черт возьми!
Ожидание убивало, и Болену захотелось пнуть ни в чем неповинную дверь. Но вот, наконец, она распахнулась, и в широком проеме предстал немного растрепанный Томас собственной персоной и широко распахнутыми от изумления глазами уставился на взбешенного друга и любовника.
– Ди?! – воскликнул Томас, окидывая Дитера взглядом с головы до ног. – А почему ты на венчание не приехал? Я тебя так ждал. Что-нибудь случилось?
– Ах, ты спрашиваешь, что случилось? – сквозь зубы процедил тот, свирепо глядя на Томаса. – Ждал, говоришь?!
Дитер схватил парня за грудки и выволок на лестничную площадку. Дверь от гуляющего сквозняка скрипнула и захлопнулась.
– Твоя мегера дома?!
Томас возмущенно воскликнул:
– Я же просил тебя не называть так Нору!
– А ты помнишь, что говорил мне совсем недавно? – тихо, но не менее зловеще поинтересовался Дитер, продолжая удерживать Томаса за плечо. Его серо-голубые глаза опасно блеснули. – Клялся, что любишь меня, а сам…
– Я потом тебе всё объясню, сейчас не время… – Томас хотел успокоить Дитера, но тот прервал его, с силой стукнув кулаком по стене.
– Нет, ты мне все сейчас объяснишь, и мне плевать, что в супружеской постели тебя дожидается твоя драгоценная Нора! – Это имя Дитер выплюнул как самое смачное ругательство, даже лицо перекосилось от ненависти и еле контролируемой ярости. – И если не хочешь, чтобы я перебудил тут всех соседей, ты поговоришь со мной внизу в моей машине и немедленно. Или мне тебя на руках вынести?
– Может, ты позволишь мне обуться? – спросил Томас, опуская взгляд на свои босые ноги. – Холодно ведь.
– Не зима, обойдешься, – прошипел Дитер и потянул его вниз за собой.
Втолкнув неверного любовника в машину, Дитер молниеносно перелетел через капот и уселся на водительское сидение. Двигатель взревел, и «мерседес» тронулся с места.
– Ты с ума сошел! Ты же только поговорить хотел, а сам? – В панике Томас попытался выскочить наружу, но заблокированная дверь не поддавалась. – Я не могу никуда ехать, меня Нора ждет. Выпусти меня сейчас же!
– За женушку свою переживаешь? – Дитер быстро взглянул на испуганного парня и, презрительно фыркнув, вновь уставился на дорогу, давя на педаль газа: – Напрасно. О себе лучше подумай.
– Да ты… да ты… – Томас задохнулся от возмущения. – Знаешь, как это называется?!
– А мне плевать. – Дитер вывернул руль, колеса взвизгнули, и автомобиль, выехав на трассу, рванул с удвоенной скоростью.
Томас, наконец, нашел, как открыть окно и чуть ли не наполовину высунулся наружу.
– Ах, ты никак не угомонишься? Тогда я тебя успокою, – прошипел Болен, и одной рукой держа руль, второй втянул Андерса обратно в салон.
Томас не на шутку перепугался, за их двухлетнее знакомство таким он не видел Дитера никогда. Он попытался сопротивляться, но рассвирепевший любовник схватил его за длинную копну волос и с силой приложил лбом о капот. Томас сдавленно застонал и затих. Дитер не отпуская руль, устроил парня на сидении так, чтобы он не заваливался на бок, и, шипя сквозь зубы ругательства, продолжил гнать «мерседес» прочь из Кобленца.

-2-

Прохладный ночной воздух обдал лицо, и Томас очнулся. Ещё не размыкая век, он понял, что его куда-то несут на руках. Тут же дала о себе знать жуткая головная боль, и он, не сдержавшись, застонал. Его удобнее перехватили и понесли дальше, что-то бурча себе под нос и чертыхаясь.
«Куда это Ди меня тащит?» – подумал Андерс, без труда узнав голос своего любовника.
– Очнулся, наконец? – недобро усмехнулся Болен и крепче прижал к себе Томаса. – Станешь рыпаться – пострадает твое красивое личико. А если будешь послушен – только попке достанется.
Дитер отнёс любовника к парадной двери большого трехэтажного коттеджа, сгрузил его на крыльцо, продолжая поддерживать, чтоб не заваливался на бок, и, вытащив из кармана джинсов связку ключей, отпер дверь. Снова подхватив Томаса подмышки, Дитер двинулся вперед.
В коттедже своего давнего приятеля, режиссера, снимающего кино для взрослых, Дитер был не раз и прекрасно ориентировался в темноте. Поэтому, не утруждая себя понапрасну и не включая свет, он направился со своей ношей прямиком в одну из многочисленных спален, располагающихся на втором этаже.
В спальне Дитер включил, наконец, свет и повел Томаса в ванную. У Андерса кружилась голова, и он уже сам цеплялся за Болена как за спасительную соломинку. Там Том присел на край огромной джакузи и позволил Дитеру себя раздеть, тупо уставившись в противоположную зеркальную стену.
– Ты мне голову разбил, – обиженно прошептал Томас, наблюдая, как струйка крови медленно стекает с рассеченного лба, заливая щеку и подбородок, капает на пол.
– Сам виноват, – буркнул белокурый мститель, стаскивая с любовника бельё. – Знай, я не позволю делать из меня идиота!
– Шрам может остаться.
– Не останется, – со знанием дела заявил Дитер, регулируя напор воды. – Рана неглубокая, хотя и кровоточит. Заметно не будет. А теперь давай, забирайся в этот сантехнический шедевр, пока ты тут весь пол не запачкал.
Томас не стал спорить с любовником, зная, что это всё равно бесполезно, тем более его немного мутило и страшно хотелось прилечь. Дитер смыл кровь с его лица, достал из висевшей на стене аптечки пластырь и залепил ссадину. Томас прикрыл глаза и, похоже, задремал. Дитер хмыкнул и начал разоблачаться.

*****
Когда Томас снова разлепил сонные глаза, он обнаружил себя в огромной кровати. Светильник, стоящий на тумбочке излучал приглушенный свет. Рядом на постели сидел обнаженный Дитер и нагло ухмылялся.
– Ну что, приступим к воспитанию неверного любовника, который умудрился совершить самую большую глупость в своей жизни – обвенчаться на стерве?!
Дитер потянулся к тумбочке и стал выуживать из её ящика на обозрение Томаса различные приспособления, используемые так часто в кино для взрослых. Тот, не веря собственным глазам, уставился на довольно внушительного размера фаллоимитатор, кожаный хлыст и ещё несколько специфических предметов, известного в определенных кругах назначения.
– Ты-ты-ты что делать собираешься? – заикаясь, пискнул Андерс, в панике прижимаясь спиной к спинке кровати.
Спокойно, без суеты, Дитер разложил все эти «игрушки» на тумбочке, снова повернулся лицом к любовнику и, похлопывая древком хлыста по ладони, довольно строго сказал:
– Том, детка, ты, как выяснилось, слишком непослушный и своевольный мальчик. А таких следует наказывать время от времени. И я на правах твоего старшего наставника возложил на себя эту обязанность. Поэтому оставь все свои возражения – я их все равно проигнорирую – и повернись ко мне попкой.
– Вот уж не дождешься! – выплюнул Томас, бросив в Дитера яростный взгляд. Страха как не бывало.
Он собрался было дать дёру, метнувшись к противоположному краю кровати, но сильная рука крепко ухватила его за лодыжку и, протащив по шелковому покрывалу, пригвоздила к месту.
– Ах, ты удрать собрался?! Не выйдет! – прошипел Дитер и, перекинув парня через колено, с силой ударил хлыстом по нежно-розовым ягодицам.
Томас вскрикнул и попытался прикрыть пострадавшее место ладонями, но Дитер мигом дотянувшись до наручников, зафиксировал запястья любовника над головой и продолжил порку, размеренно нанося удары и приговаривая:
– Вот так тебе, скверный мальчишка! Теперь будешь меня слушаться беспрекословно!
Томас изо всех сил старался сдерживать рвущиеся наружу крики и стоны, даже слезы пытался сдержать. Но боль, унижение, и стыд оттого, что его секут, словно нашкодившего малыша, сделали своё дело – жгучие слезы заструились из глаз и побежали по щекам, орошая покрывало. Но ещё больший стыд он почувствовал, когда понял, что его член, плотно прижатый к коленям Дитера, постепенно твердеет, наливаясь кровью, а сама порка приносит не только боль, но и какое-то странное удовольствие. Ягодицы жгло, словно с них содрали кожу, член стал как каменный, яички же ломило от скопившегося в них семени. Томас, уже не стесняясь, стонал в голос и елозил на коленях Дитера, стараясь прижаться к нему плотнее.
Всхлипы и крики любовника так возбудили Болена, что он сам еле сдерживал себя от желания овладеть им тотчас же. Отбросив хлыст, он помог плачущему Томасу подняться и с удовольствием обнаружил его возбужденное состояние и алый румянец на смуглых залитых слезами щеках. У Дитера перехватило дыхание. Никогда прежде он не видел никого настолько прекрасного, чем этот юноша, его неверный любовник, его Томми. Но свою роль следовало доиграть до конца, поэтому жалость надо засунуть куда подальше и не распускать сопли.
– И как это понимать?! – деланно возмутился Дитер, проводя ладонью по стоящему члену партнера. Тот, закусив губу, всхлипнул, а Дитер, добавив в голос презрительных ноток, продолжил: – Все-таки ты безнадежно испорчен. Следует преподать тебе ещё один урок. Давай, ложись на спину!
Томас затравленно бросил взгляд на любовника, но подчинился. Морщась от боли, он лег на кровать, пытаясь забраться под покрывало. Дитер недобро прищурился и отшвырнул покрывало в сторону.
– От меня не спрячешься, Том. Дай-ка сюда руки!
Томас, наивно полагая, что его сейчас избавят от наручников, протянул их Дитеру. Но тот, усевшись любовнику на колени, пристегнул его запястья к резной спинке кровати и злорадно ухмыльнулся.
– А теперь, мой милый, я буду трахать твой сладкий ротик, и разрабатывать твою жаждущую моего «дружка» дырочку, но вначале я сделаю так, чтобы ты не смог кончить, пока я этого не захочу. – С этими словами Дитер достал эластичное кожаное кольцо и ловко надел его на член Томаса.
– Пусти меня! – взмолился Том, дергая руками в безуспешной попытке освободиться. – Мне это не нравится. Я не хочу!
– Хм-м, позволь тебе не поверить, маленький лгунишка! – Дитер красноречиво кивнул на сочащийся от возбуждения член юного любовника. – Твоё тело говорит совершенно иное. А чтобы твои ощущения стали гораздо острее и ярче, я закрою твои очаровательные глаза вот этим черным шелковым шарфом.
Он и вправду потянулся за шарфом, и как Том не упирался, вертя головой, всё же завязал ему глаза.
– Ты будешь только слышать мой голос и чувствовать, – вкрадчиво шепнул он, наклоняясь к уху Томаса, и лизнул мочку.
Андерс издал тихий стон, а Болен, завладев ещё одной «игрушкой» и устроившись в удобную позицию, именуемую как «69», приказал:
– Будь умницей, открой ротик и полижи моего «дружка»! Он истосковался по твоему ласковому язычку.
Томас упрямо стиснул зубы и постарался отвернуться в сторону, но Дитер настойчиво надавил ему на губы разбухшей головкой члена, одновременно проталкивая внутрь его ануса шарики на длинной веревочке, даже не сподобившись позаботиться о смазке.
Том вскрикнул от боли, чем и воспользовался его мучитель, втолкнув свой член глубоко ему в рот.
– Да, вот так, Томми! Соси моего малыша, а я разработаю твою попку вот этой замечательной штучкой. Тебе же нравится это, правда? Представь, что тебя трахают сразу двое.
Дитер стал двигать бедрами, чтобы его член проник почти до горла партнера, и один за другим ввел шарики различного диаметра так глубоко в его тело, что тот чуть не задохнулся и захрипел от боли. Яички и член Томаса так разбухли, что, казалось, вот-вот лопнут, стягивающее основание члена кожаное кольцо не позволяло получить долгожданную разрядку. Дитер же больше не мог дольше сдерживаться и с рычанием кончил тугой струей в рот любовника. Спермы было так много, что Томас чуть не захлебнулся ей.
– Давай, блядь, глотай! – прошипел Дитер, резко дергая за веревочку и извлекая шарики наружу. – Ты – классная шлюшка, Том, и я на этом не намерен останавливаться. Уверен, ты навсегда запомнишь эту ночь.
Обтерев свой уже поникший член влажной салфеткой, Дитер извлек кляп в виде шарика на ремешке и, склонившись к лицу Томаса, прошептал:
– Твоя сладкая дырочка теперь разработана, но она не пробовала ещё одной интересной штучки. Я боюсь, ты будешь слишком сильно кричать и стонать, а мои уши слишком чувствительны. Поэтому придется тебя заткнуть, а вот повязка на глазах будет уже лишней.
Он сдернул повязку, слизнул с губ Томаса остатки своего семени, ощутив дрожь своего юного любовника, и засунул кляп ему в рот, зафиксировав ремешок на затылке. Достав с тумбочки фаллоимитатор, от вида размера которого Томас чуть не потерял сознание, Дитер тщательно нанес на него любрикант и устроился между ног партнера, подсунув под его ягодицы подушку. Внимательно рассмотрев немного воспаленное отверстие, он выдавил немного геля на пальцы и ввел сразу два внутрь. Томас дернулся и сдавленно застонал, но звук заглушил кляп.
– Раздвинь ноги пошире и не зажимайся! – приказал Дитер, сосредоточенно двигая пальцами и смазывая тугие стенки. – Я мог бы вообще не использовать смазку, так что цени мою доброту.
Наконец он вынул пальцы и приставил головку фаллоимитатора к расширившемуся анусу стонущего парня. Надавил, со злорадной ухмылкой наблюдая за реакцией своей жертвы, и медленно ввел «игрушку» почти на всю длину. Томас заскулил, и новые слезы побежали по щекам из-под повязки. Он задыхался от распирающей и всё возрастающей боли в заднем проходе, поскольку размер этого адского устройства был чересчур большим для него. Дитер остановился, немного помял яички любовника ладонью, перекатывая их пальцами, а потом стал двигать рукой с «игрушкой» так яростно, что Томас зашелся в крике. И если бы не кляп, то его мучитель оглох бы навсегда.
Возбуждение Болена снова набрало обороты, и он, отбросив фаллоимитатор в сторону, навалился на Томаса и резко вошел в него до основания. Яички смачно шлепнулись об ягодицы Андерса. А Болен прямо-таки с животным рычанием стал неистово вколачиваться в извивающееся тело, сходя с ума от страсти. Тихие стоны любовника, заглушаемые кляпом, звучали музыкой для обезумевшего мужчины.
Разум Томаса мутился от боли в перетянутом кольцом члене, а в голове билось только одно желание: «Пожалуйста, дай мне кончить!» И его желание вскоре исполнилось. Дитер сделал ещё пару толчков и, выкрикнув имя любовника, излился глубоко внутрь Томаса. Одновременно он расцепил кольцо. Мощная струя семени выстрелила так, что залила обоим партнерам животы и даже попала Андерсу в лицо. А Болен, избавив любовника от кляпа, принялся слизывать его сперму и покрывать поцелуями глаза, лоб и щеки Томаса, словно в горячечном бреду повторяя:
– Эта ночь была фантастичной, милый мой Томми! А с этой сукой, Норой, ты всё равно не останешься, потому что ты мой! Только мой!!!
Дитер, наконец, взглянул в глаза обмякшего любовника и лишь тогда заметил, что тот пребывает в спасительном обмороке.

-3-

Томас сидел на заднем сиденье «мерседеса», точнее не сидел, а полулежал, поскольку сидеть на пятой точке ему было чертовски некомфортно. Он был чрезвычайно рассержен на Дитера за устроенную ему горячую ночь с применением садомазохистского богатого арсенала и сверлил его спину негодующе-злобным взглядом. Мысли одна другой мрачнее крутились в голове нескончаемым хороводом. И как только Дитер додумался до такого? На что он рассчитывал? Томас совершенно не понимал его поступка. И на данный момент не мог простить выходку своего любовника и партнера по группе. Ну и что из того, что он обвенчался со своей законной женой? Он имел на это полное право, и не Дитеру судить его и тем более наказывать! Сам-то женат уже столько лет и разводиться, кажется, не собирается. А может Томасу тоже хочется завести детей, не Дитер же ему их даст?!
За всю дорогу оба не проронили ни слова. Дитер понимал, что ещё не время что-то говорить в своё оправдание – Томас его слушать не станет. А Томас вообще не хотел разговаривать с Дитером ближайшие сто лет. Несмотря на то, что по природе своей Томас был мягким и отходчивым человеком, он за всё время пути так успел накрутить себя, что как только Дитер затормозил возле дома он, превозмогая стреляющую боль в пояснице, выскочил из машины и, со всей силы хлопнув дверцей, молнией метнулся в подъезд.
– Томми, постой! – Дитер вдруг отмер и кинулся следом за любовником. – Я – дурак, кретин, придурок! Назови как угодно, только выслушай меня, пожалуйста.
– Да пошёл ты на хуй, Ди!!! Знать тебя больше не желаю! – выкрикнул Томас и так саданул дверью, что она жалобно заскрипела и чуть не двинула Болена по носу, хорошо, что тот успел вовремя отскочить в сторону.
– Вот черт! – простонал Дитер, возвращаясь обратно в машину. В бессильной ярости на самого себя он стукнул по капоту, оставив не нём небольшую вмятину. – Какой же я осёл!
Догонять Томаса и выяснять отношения дальше, подняв на уши всех обитателей дома, ему совсем не улыбалось. Пусть Томас немного успокоится, придет в себя, вот тогда он, Дитер, найдет способ достучаться до его сознания. К тому же Дитер не сомневался, что несмотря ни на что, Томас этой ночью испытал поистине фантастическое наслаждение. Грубость и боль вызвали в нём такое колоссальное возбуждение, что последующая серия оргазмов привела к потере сознания. Да что греха таить, сам Дитер от стонов Томаса так возбудился, что, кончая, чуть не заработал сердечный приступ.
– Нет, голубчик, – процедил Дитер сквозь сжатые зубы, трогаясь с места. – Хрен ты от меня теперь отвяжешься, я тебя из-под земли достану!

*****
Как только раздалась переливчатая трель звонка, Нора, сидевшая в прихожей на полу и судорожно листающая записную книжку, резко вскочила и метнулась открывать дверь.
– Берни?! – ахнула она. – Я ночь не спала, тебя по дискотекам и ночным клубам разыскивала! Где ты шлялся всё это время, я тебя спрашиваю?!
Перенервничавшая Нора встряхнула молчавшего слишком долго по её мнению супруга и, размахнувшись, влепила ему достаточно сильную оплеуху, от которой у него зазвенело в ушах, а перед глазами запрыгали черные точки. Томас тихо вскрикнул и начал медленно сползать по гладкой поверхности двери. Но тут Нора заметила неестественную бледность и пластырь на лбу мужа и успела подхватить его у самого пола.
– Господи, Берни! – вскричала она. – Кто тебя так?! Тебя что, похитила какая-то сумасшедшая фанатка? Она тебя била? Или… – Нора в ужасе прикрыла ладонью рот, боясь высказать вслух очевидное, в её глазах появились слезы. – Ну что ты молчишь? Ответь же, наконец!
– Ты чертовски догадлива, дорогая, – тихо выдохнул Томас и, поднявшись, поплелся в ванную. Не говорить же ей, что это Дитер так «пошутил».
Нора схватилась за телефон.
– Я звоню в полицию, – взяв себя в руки, заявила она. – Это дело нельзя просто так оставлять на самотёк.
– И что ты им скажешь? – Томас развернулся и многозначительно взглянул на жену. – Тут же об этом прознают вездесущие папарацци, а завтра в газетах появятся мои фотографии со статейкой под кричащими заголовками. Нам это надо?
Нора сразу сникла, положив трубку, она задала извечный вопрос:
– Что же делать?
– Кажется, у нас завтра самолет вылетает на Гран-Канария. Вот и полетим, как планировали.
Нора задумчиво посмотрела на Томаса и, подойдя к нему, слегка обняла за плечи. Тот поморщился, но высвобождаться не спешил.
– Ты, возможно, прав, – прошептала она, целуя мужа в шею. – Я никому не позволю испортить наш медовый месяц!
Пока Томас отсыпался после пережитого, Нора тем временем собирала чемоданы, кидая в них яркие пляжные наряды и костюмы. Несмотря на то, что ей самой было не до сна этой ночью, молодая женщина рассудила, что ещё успеет отоспаться. Раздавшийся телефонный звонок оторвал её от этого занятия, и Нора поспешила взять трубку.
– Слушаю Вас, – немного раздраженно сказала она.
– Добрый день, Элеонора, это Дитер, – раздался в трубке немного хрипловатый голос. – Слышал, вы с Томасом обвенчались вчера, поздравляю.
– Да неужели? – удивилась такой любезности она. – Что же вы, герр Болен, не посетили наше скромное мероприятие?
– Были причины. Вы не могли бы позвать Томаса? – Голос Дитера звучал взволнованно.
– Нет, не могла бы, – заупрямилась молодая женщина. – Вообще-то, его имя – Бернд, и к тому же он спит.
– Но это очень важно, – не сдавался Дитер.
– Опять по работе? Болен, имейте совесть! У нас законный отпуск. А завтра утром мы летим в Лас Пальмас, adiós! – Нора решительно положила трубку на рычаг и, в раздражении отбросив длинные волосы за спину, снова принялась складывать вещи. Её ужасно бесил этот самоуверенный блондин. Да ещё Берни только о нём и твердит постоянно: Дитер то, Дитер сё, Дитер – талантливый композитор и удачливый продюсер! Тьфу, слушать противно!!!
Нора приоткрыла дверь в спальню и взглянула на мирно спящего мужа. Пусть Дитер от досады свои зубы до корней протрет – отныне Берни будет думать только о ней, или она не Элеонора Баллинг.

*****
Белоснежный лайнер приземлился точно по расписанию. Служащие аэропорта подали трап, и по нему стали спускаться первые пассажиры. Одним из них был Томас, скрывающий глаза за огромными темными очками, а стройное тело – за цветастой рубашкой с длинными рукавами и широкими хлопковыми брюками. Но, несмотря на это, в нем без труда можно было узнать одного из участников популярного в Германии музыкального дуэта. Под руку его держала длинноногая высокая блондинка, взгляд которой не предвещал ничего хорошего тем, кто посягнет на её кавалера. Но, похоже, никто к этому не стремился, и она, успокоившись, лучезарно улыбнулась.
– Берни, ты только посмотри какое тут солнце! – воскликнула Нора. – Пойдем скорее, поймаем такси. Я собираюсь целый день проваляться на пляже.
Томас послушно последовал за женой.
Дитер хмуро наблюдал в окно самолета за спускавшейся по трапу парой и не спешил покидать салон. Как только он узнал, где Томас с Норой проведут свой медовый месяц, то тотчас помчался в аэропорт Франкфурт-Хан, и ему несказанно повезло: он умудрился купить билет до Лас Пальмаса на ближайший рейс и, как выяснилось позднее, на тот же самый самолет. Летели они в разных салонах, поэтому Болен не опасался нарваться на одного из них.
Спустился по трапу он только тогда, когда Томас с Норой отошли достаточно далеко. Наблюдая издали за этой молодой парой, Дитер дождался, когда они сядут в такси, и махнул рукой, останавливая следующее.
– Езжай за той машиной. Плачу по двойному тарифу! – по-английски сказал он водителю, садясь на заднее сидение.
Таксист молча кивнул и тронулся с места. Дитер, безотрывно смотрел вперед, не обращая внимания на пейзаж за окном.
Полчаса езды, и машина остановилась чуть в стороне от того места, где за живой изгородью из акаций, просматривался небольшой коттедж. Парочка, за которой следил Дитер, выбралась из такси и направилась к дому, таксист понес их вещи.
«Похоже, что Томас с Норой арендовали именно это уютное гнездышко», – рассудил Дитер, с интересом рассматривая коттедж, и поинтересовался у водителя:
– Не подскажешь, есть ли тут неподалеку какой-нибудь отель?
– В пятнадцати минутах отсюда, – ответил тот и добавил: – Но там не очень хороший сервис.
Дитер махнул рукой.
– Поехали!

*****
Томас обгорел на солнце, и к вечеру у него подскочила температура. Полагая, что на смуглую кожу загар ложится быстро и равномерно, он не учел того, что солнце на Канарах не такое как в Германии. Нора неоднократно пыталась вразумить супруга, предлагая укрыться в тени, но тот отказывался. Теперь Томас болезненно морщился, ворочаясь с боку на бок. Он даже постанывать боялся, чтобы не разбудить Нору, спящую сном младенца, иначе она запилила бы его до смерти. Поэтому он, промаявшись полночи, поднялся с постели и, нацепив легкий шелковый халат, решил подышать свежим воздухом. Захватив из кухни высокий стакан с соком, Томас спустился к залитому лунным светом пляжу.
От моря веяло легким бризом, ласково бились о берег волны, и Андерсу захотелось окунуться в их приятную прохладу, чтобы успокоить разгоряченную кожу. Оставив на невысоком столике свой сок и бросив халат на шезлонг, совершенно не боясь, что его наготу кто-нибудь увидит – на частном пляже посторонних не бывает – парень вошел в воду. Плавал он недолго, поскольку ночью плавать одному опасно, да и каждое движение всё еще причиняло дискомфорт, а когда вернулся, то обнаружил сидящим в шезлонге того, кого меньше всего ожидал в данный момент увидеть. Глаза расширились от изумления, и Томас возмущенно воскликнул:
– Какого чёрта, Ди?!! Ты что здесь делаешь?!
В панике он попытался найти свой халат, но тот куда-то запропастился.
Нацепив самую наглую ухмылку из своего арсенала, Болен потягивал сок через трубочку и плотоядно разглядывал тело Андерса. В свете полной луны, покрытое капельками воды оно казалось нереально прекрасным.
– Я вижу, ты в первый же день умудрился обгореть. Осторожнее надо быть, Том.
Андерс лишь презрительно сощурился и на спинке шезлонга наконец-то обнаружил халат. Он протянул руку, чтобы забрать его, но Дитер схватил его за запястье и потянул на себя. Хлипкая конструкция шезлонга не выдержала двойного веса, и они оба рухнули в песок.
– Ай! Больно же, – прошипел Томас, пытаясь вырваться из захвата Дитера. – Пусти, иначе я буду кричать, проснется Нора и вызовет полицию!
Но Дитер отпускать не торопился, он разглядел на запястьях Томаса следы от наручников, и ухмылка сама собой исчезла с его лица. Вина и сожаление затопили его сердце. Андерс ведь такой хрупкий и нежный, его любить надо и пылинки с него сдувать, а не наказывать.
– Прости меня, пожалуйста, прости! – вдруг ставшим сиплым голосом пробормотал Дитер, стоя на коленях и сильнее прижимая Томаса к себе. – Не бросай меня, Том! Твой голос создан для моих песен. Я – никто без тебя.
– Так ты боишься, что я разорву с тобой контракт?! – воскликнул Томас, отпихнув Дитера и, поднявшись, отошел на безопасное расстояние. – Только поэтому ты погнался за мной в Лас Пальмас?
– Вовсе не поэтому! – замотал Дитер головой. – Я об этом даже не подумал.
– Да неужели? – В голосе Томаса зазвучала насмешка. Он добрался-таки до халата и, надев его, завязал пояс.
Болен, не зная, куда девать руки, поднял шезлонг и, снова водрузив его на место, тихо произнес:
– Я подумал, что если потеряю тебя, то умру. Я понял, что люблю тебя. И я знаю, что ты меня тоже любишь. Я прав?
Андерс молчал какое-то время, отвернувшись от Болена и устремив взгляд на спокойно омывающие берег волны. Потом повернулся к нему, сверкая от непролитых слез глазами.
– «Я», «Я», «Я» – вот слово, какое ты произносишь всё время! Твоё постоянное «Я» меня уже с ума сводит! – выкрикнул он и обессилено опустился на песок. – Ты не меня любишь, а своё «Я». Ты – эгоист, Ди.
– Мой милый мальчик, может ты и прав. – Дитер опустился рядом с Томасом и обнял его за плечи, прижимая к себе. – Хочешь, я буду теперь только о тебе говорить? А? Ты же такой красивый, нежный, сладкий, и голос у тебя изумительный, и твои шоколадные глаза – самые очаровательные на свете, а вот это местечко за ушком…
Не договорив, Дитер стал целовать Томаса сначала за ушком, постепенно переходя на шею и далее опускаясь всё ниже. Томас уже не отталкивал любовника, полностью отдаваясь нежным ласковым прикосновениям. Дитер накрыл его губы своими, захватив их в сладкий плен, порабощая, сминая и даря наслаждение. Не прерывая поцелуя, он опрокинул Томаса на спину, развязал пояс на его халате и стал поглаживать его живот и бедра. Томас отдался этим уверенным рукам, прикосновения Дитера были очень приятны и возбуждали. Обида постепенно таяла. Чувство, что он все-таки любим, снова заполнило его сердце счастливым трепетом. Одно было неудобство – лежать спиной на песке, когда обгоревшую кожу до сих пор саднит. Томас болезненно поморщился и вскрикнул, когда любовник навалился на него всем телом.
– Что случилось? – встревожился Дитер, приподнимаясь на локтях и заглядывая любимому в лицо. – Я сделал что-то не так?
– Ох, Ди-и-и, – простонал Томас. – Ты же заметил, что я днём обгорел на солнце. Вот теперь лежать на спине чертовски неудобно. Больно.
Дитер понимающе улыбнулся и, поцеловав его в нос, предложил:
– А давай поменяемся местами?
Болен стянул с себя всю одежду и развалился на песке, бесстыдно выставляя напоказ своё возбужденное естество. Даже в свете луны было видно, как щеки Томаса окрасились стыдливым румянцем, но порочная соблазнительная улыбка, играющая на его губах, давала понять, что он скорее Демон-искуситель, чем скромный Ангел. И вот этот Демон оседлал бедра Дитера, склонился ниже, задевая кончиками длинных волос чувствительных сосков партнера, и, облизнув губы, выдохнул:
– Теперь настал мой черед наказать тебя, Ди. Ты готов?
– О, да! – радостно закивал Болен. – Я мечтаю оказаться в твоей власти. Делай со мной всё что хочешь!
Томас, по-прежнему коварно улыбаясь, вытянул из шелкового халата пояс и ловко связал Дитеру руки над головой.
– Зачем ты это сделал? – притворно возмутился Болен. – Я же так не смогу прикоснуться к тебе.
– Зато я смогу прикоснуться так, как мне захочется, – чарующе прошептал Томас и, скользнув вниз, принялся целовать любовнику сначала живот и пупочную впадинку, постепенно перейдя на внутреннюю сторону бедер. Дитер понял, что ещё немного и умрет от перевозбуждения, если шустрый и ласковый язычок Томаса сию минуту не обласкает его жаждущий внимания орган. Андерс, будто прочитав его мысли, подул на сочащуюся смазкой головку и вобрал её в рот. Дитер взвыл и толкнулся сильнее, погружаясь в жаркую глубину. Обхватив основание члена любовника рукой, Томас стал старательно сосать, отчего у Дитера чуть не помутился рассудок. Словно в бреду, он то и дело повторял:
– То-о-м, мальчик мой, возьми глубже, да, вот так! Ох, как же хорошо! Твой сладкий ротик творит чудеса!
Казалось, ещё чуть-чуть и он взорвется. Но Томас вдруг приподнялся и осторожно опустился на бедра Дитера. Тот почувствовал, как его член плотно сжали упругие внутренние мышцы. Несколько ритмичных движений, и фейерверк из миллиарда ярчайших звезд закружил перед глазами, погружая любовников в сладостное небытие.
Когда море из-за прилива стало ласкать их обнаженные тела, омывая приятной прохладой, Томас с Дитером пришли в себя.
– Такого я никогда не забуду, – прошептал Дитер, заключая Томаса в кольцо своих рук и крепко целуя. – Я безумно люблю тебя, Том. И что бы ни случилось, мы всегда будем вместе! Быть с тобой – это фантастика!
– Это фантастика! – словно эхо повторил Томас, доверчиво прижимаясь к своему возлюбленному.